Больше про этих пятерых не очень уже молодых людей и сказать толком нечего, и то, что у них, по большому счету, ни гроша за пазухой, во многом определяет и эффект, который их музыка производит, — очень мощный эффект. (Характерно, что их главный успех у прессы — то, что их в какой-то момент назначило лучшей новой группой местное издание Willamette Week, и это скорее звучит жалко, чем торжественно.) Достаточно посмотреть на фотографию — не на эту, постановочную, которая висит выше, а на почти паспортную, что имеет место на официальном сайте группы: бородатые, усатые, потрепанные, сугубо провинциальные люди — это как если бы за инструменты взялись диковатые образованцы из симпсоновского Спрингфилда. Вооружившись этой самой распиленной надвое установкой, банджо, мандолиной, гитарами, а также трубой и аккордеоном, The Builders and the Butchers навзрыд играют многословные песни о безжалостном боге, старой Америке и жизни как смертельной болезни. То есть отчаянно взрыхляют ту же самую, в общем, почву, что еще сотни групп в их стране — но делают это так, что не внять им, по-моему, невозможно: во всяком случае, я за последнюю неделю переслушал их последние два альбома очень много раз. The Builders and the Butchers — это, конечно, типичная провинциальная американа, но сыгранная так, будто это последняя американа на Земле или, во всяком случае, последние песни перед персональным страшным судом. Дело тут, видимо, в том, что для этих людей музыка не профессия и не хобби, а именно что отдушина; песни — как исповедь, в которые выкрикивается все самое сокровенное (так, во всяком случае, тянет заключить из совокупности внешних и внутренних данных). На обложке первой пластинки The Builders and the Butchers изображен череп, на обложке второй — театр, в котором демонстрируется вскрытая грудная клетка со всеми соответствующими деталями; и это довольно точный образ: The Builders and the Butchers и правда играют музыку, которая бурно расцветает кишками наружу.